Аллея Алискамп. Прыжок в будущее

Аукцион

Когда я впервые увидел эту картину, то был поражен обилием желтого цвета. Я знал, что Ван Гог любил этот цвет и искал его в природе, чтобы найти соответствие своему вкусу и не придумывать то, чего не существует, ведь матушка природа рисует не хуже художников. Но такого обилия желтого не ожидал даже от него.

«Аллея Алискамп» Ван Гога

Ван Гог полюбил желтый в Арле, куда приехал зимой 1888 г. из Парижа.

До этого яркие краски в его палитре практически отсутствовали... Не сказать, чтобы совсем. Парижский период был обозначен появлением в его работах обилия светлых тонов, намного более светлых, чем он практиковал на родине, в дождливой Голландии. Сказывалось влияние художников-импрессионистов, с которыми Ван Гога познакомил его брат Тео. Со многими он подружился и настойчиво впитывал новые для себя живописные приемы.

«Вид некрополя Алискамп» Гогена

В Арле Ван Гог решил создать сообщество художников. Первым, кого он пригласил, был Поль Гоген. Почему именно он? Гоген, как и Ван Гог, постепенно отходил от принципов импрессионизма, внося новые элементы в технику живописи и в художественное восприятие действительности.

После долгой переписки Гоген приехал в Арль, художники стали совершать совместные походы на «пленэр». Одной из таких совместных «вылазок» было посещение римского некрополя Алискамп, находившегося за городской стеной. Алискамп — от латинского Elyses Champs, Елисейские Поля — представлял собой тополиную аллею, по краям которой размещались два ряда древних гробниц.

Падающие желтые листья вдохновили обоих художников В аллее Алискамп родилось четыре полотна Ван Гога и два — Гогена. В письме брату Винсент восторженно писал о том, какое впечатление на него произвел вид Алискампа. Дружба Ван Гога и Гогена не сложилась. Они были слишком разными, с разными подходами к жизни, творчеству, живописи. Гоген критиковал манеру Ван Гога, считая его картины слишком «статическими», делал ему замечания и давал советы. Но Ван Гог, внешне соглашаясь, продолжал быть верен своему стилю. И сейчас эти полотна, которые критиковал Гоген, считаются истинными шедеврами. Это те работы, которые писались почти одновременно с «Аллеей Алискамп» — «Звездная ночь в Арле», «Ночное кафе», «Ночная терраса в Арле».

«Алискамп» — это первый по-настоящему признанный шедевр Ван Гога. В 2003 г. он был продан на аукционе Кристи за 12 млн. долл. А в 2015-м прежний владелец выручил за «Алискамп» в четыре раза больше. Картина была продана на аукционе Сотбис в Нью-Йорке за 66,3 млн. долл. Это самая высокая цена за полотно Ван Гога, посвященное природе. Теперь за картинами художника устроена настоящая погоня. Как теперь не вспомнить Гогена и других критиков! В гениальность Винсента верил только его брат Тео. И он оказался прав.

Ван Гог о Гогене (из письма брату):

Дорогой Тео, мы с Гогеном премного благодарны тебе за сто франков, равно как и за письмо. Сейчас он пишет женщин в виноградниках, исключительно по памяти.

Делает он также ночное кафе, которое написал и я. У меня готовы два полотна с листопадом, которые, похоже, понравились Гогену, теперь тружусь над виноградником, сплошь желтым и пурпурным. Гоген постоянно предается воспоминаниям о жарких странах. Если бы он поехал, например, на Яву, намереваясь заняться там цветом, то привез бы оттуда целый ворох новаторских полотен.

Думаю, Гоген немного разочаровался в славном городе Арле, в маленьком желтом доме, где мы работаем, и, главное, во мне. На самом деле у него, как и у меня, здесь много трудностей, которые нужно преодолеть. Я считаю, что он должен твердо решить — оставаться ему или уезжать. Гоген — человек невероятно сильный и творческий, но именно по этой причине ему необходим покой. Найдет ли он его где-нибудь, если не нашел здесь?Гоген о Ван Гоге

(из письма брату Ван Гога):

Когда я приехал в Арль, Винсент неотступно практиковал школу импрессионизма и совсем запутался, от чего страдал... Со всеми этими его желтыми опусами на синем фоне, с работой над всей этой сочетаемостью, он добился лишь пресных гармоний, несовершенных и монотонных. В них не чувствовалось чистого звука трубы.

Я взял на себя труд разъяснить ему это, что мне было несложно, поскольку мои советы ложились на благодатную почву.

В последние дни настроение его менялось: он то становился шумным и беспокойным, то упорно молчал. Мне пришла в голову идея написать его портрет во время работы над его любимыми подсолнухами. Когда портрет был окончен, Винсент сказал: «Это действительно я, только душевнобольной».

Винсент и я совершенно не способны уживаться друг с другом из-за сложностей, возникающих вследствие несовместимости характеров. А для плодотворной работы ему, как и мне, необходим покой.